Медуза тает, о берег жжётся –
Живая ткань водицей льётся,
Кровь-невидимка из раны хлещет,
Скользя по каменным зигзагам трещин,
А моря сердце вот тут же бьётся,
Ещё чуть-чуть, и волна коснётся,
Ещё немного, и море смоет
Кусочки слизи, собой укроет.
Тупое солнце упёрлось взглядом,
Блестя на теле морского гада.
Крупинки боли, песок горячий –
Медуза дышит, медуза плачет,
Медуза верит в морскую пену,
Но невозможно сбежать из плена.
По капелькам малым силу теряет –
Всё меньше и меньше. Она исчезает.
Всё как и прежде – море и скалы,
Берег ласкает ветер усталый,
И в бесконечность синеющей дали
Птицы на белые крылья упали.
Нет ничего – ни тревоги, ни боли,
Только белёсые камни от соли,
Только уставшее солнце краснеет,
О любопытстве своём жалеет.
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
И я всё видел, ведь я был рядом
И любовался чудесным адом,
Смотрел и море руками трогал
И был гораздо сильнее Бога.
Медуза таяла льдом в ладонях,
И мне казалось, что она стонет.
Я бы, наверно, не стал её плавить,
Но ей не надо меня было жалить.
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
Бесконечна боль!
Бесконечен страх!
Нас несут с тобой
На чужих руках!
