Он не верит в меня, он и слышать не хочет обо мне,
Он читает такие гигантские книги о британской войне,
Я смотрю на него из угла двухэтажной квартиры и жду,
Ведь когда-то должно же ему надоесть говорить ерунду,
И он скажет мне слово, такое короткое слово,
С которым рифмуется горных ущелий вода (да, да),
Поезда, города (да, да), лабуда, лебеда (да, да),
И летящая по небу звезда.
И он скажет мне слово.
Он не верит в меня, он считает меня безалаберной куклой с картинки в твоем букваре,
Он лежит, растянувшись, и пьет сквозь соломинку воздух на Лысой горе.
Я смотрю на него через призму светящихся капель на мокрой листве,
Ведь когда-то должны же ему надоесть эти войны,
Деревянные кони на шахматном поле в медовой траве,
И он скажет мне слово, такое короткое слово,
С которым рифмуется весь белый свет (нет, нет),
Пистолет, амулет (нет, нет), плед и кабриолет (нет, нет),
Марлезонский балет (нет, нет).
И он скажет мне слово.
Он не верит в меня, он играет такую безумную музыку белых дождей,
Он поет симфоническим голосом песнь погребенных вождей.
Я смотрю на него из десятого кресла в последнем ряду,
Я вращаю в руке апельсин и мучительно жду.
И он скажет мне слово...
