Конец Идиота в безродных телах,
Слепни в устье канала,
Две санитарки в красных чулках,
Дым на перроне вокзала...
Блюз и вино - вот, пожалуй, и все
Истины рухнувшей веры,
А все остальное сгорело в огне
Или стало придатком химеры.
По коридору больницы бежит
Белая цапля куда-то,
В тесной палате кто-то лежит,
Забрызганный соком граната...
Завтра кома настигнет его,
И только брат Квазимодо
Поставит свечу за упокой
И во славу конца Идиота.
