Я с детства был примерным мальчиком,
Я над уроками потел.
Ни продавцом, ни поливальщиком
Я становиться не хотел.
Я скромным рос и образованным,
Я был неглуп, но с юных дней
Я твёрдо знал, что стану клоуном,
Ведь нет профессии главней.
У них носы с усами на резинке,
У них такая умная свинья,
У них плодятся кролики в корзинке,
И гусь, и на верёвочке змея...
Они шутить готовы не смолкая,
А мы готовы им рукоплескать,
Ведь им известна истина такая,
Что нам без них едва ли отыскать.
Так почему ж их шутки новые
Меня сегодня не бодрят
И униформой бестолковою
Глядится их смешной наряд?
Их маски больше не таинственны,
И речи нет ни о каком
Намёке мизерном на истину
Под идиотским колпаком.
У них, увы, осталось в арсенале
Уже совсем немного свежих блюд.
Они, конечно, этого не знали
Тогда, когда пускались на дебют.
Они, то улыбаясь, то рыдая,
Меня всё реже трогают до слёз,
Ведь я от них, как прежде, ожидаю
Не грёз, а полной гибели всерьёз!
Что толку зря болтать про истину?
А вдруг она и вправду в том,
Чтоб нацепить колпак на лысину
И стать гороховым шутом,
И вдаль брести дорогой длинною,
Чтоб наяву, а не в кино
Над песней, спетой Джельсоминою,
Заплакал старый Дзампано.
