А что везёте, капитаны, из далёка-далека?
А везёте вы бананы и ковровые шелка,
Виноградное варенье, анашу и барбарис,
Самоцветные каменья, мандарины и маис.
Капитана ждёт Монтана, боцман - бывший армянин,
А кого-то ждёт Гвиана, а кого-то ждёт Бенин.
Но, транзиты, тормозните, мы покурим табака.
Вы его мне привезите из далёка-далека.
Боцман, брось свои сомнения!
Подождёт твоя Армения.
Закури-ка лучше нашего,
И ни о чём судьбу не спрашивай!
Баб-эль-Мандебский пролив, Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!
Из Патагонии в Шанхай, из Барселоны в Парагвай -
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..
А ну и что, что вы на севере, а я сейчас на юге -
И забыл, что есть на свете где-то льды, метели, вьюги...
Высоко в горах белеет снеговая паранджа,
А я сижу в оранжерее, попиваю оранжад.
Эх, на воле, на просторе, что ж не жить, не поживать -
И на лучшем в мире море камни с берега швырять!
Ни уюта, ни постели мне искать не нужно тут.
Две невесты мне из Дели, с Индостана письма шлют.
Я вам адрес дам, я индекс дам,
Вы напишите им на Индостан!
Чтоб им вечно было хорошо,
Но не со мной, а с кем-нибудь ещё!
Баб-эль-Мандебский пролив, Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!..
И на года, и навсегда, Бог весть куда, но не беда,
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..
А захотим - и очень скоро бросим море, бросим всех,
И пойдём высоко в горы, и поднимемся наверх,
И помолимся колдуньям, а особо молодым,
В ус не дунем, сверху сплюнем, над ущельем постоим.
Кой о чём друг друга спросим, утвердительно кивнём,
Быстро мостик перебросим и по мостику пойдём.
Что хотим, то выбираем, так устроен этот свет.
Может, мы дойдём до края, ну, а может быть, и нет.
А потому, что нет гарантии нигде и ни на что.
Потом не вспомнишь, где упал и кто толкал, а кто держал.
И оклемаешься в миру, где не знаком тебе никто,
И не поймёшь, как ошибался, а решишь, что был обвал.
А ну и что, что ты на юге, а не дай Бог вдруг чего -
И вот кругом тайга, пурга, и хоть умри, не убежать.
Раз леса много, значит, должен кто-нибудь рубить его.
И будешь ты его рубить, и коченеть, и подыхать.
И тоже вроде бы обвал, и все чисты, невинны сплошь.
И никого из окружающих не упрекнёшь вовек.
И этот, кажется, неплох, и этот будто бы хорош,
И сам я тоже вроде добрый, милый, честный человек.
А вы бы, между прочим, поглядели на меня,
Когда я финики казённые со склада воровал,
И вы бы, между прочим, ужаснулись за меня,
Когда я их потом втридорога на рынке продавал.
Как пропивал я эти жалкие, несчастные рубли -
Всё в одиночку, за углом, бутылки пряча под пальто!..
Вы были б счастливы, что сами до такого не дошли,
А потому что нет гарантии нигде и ни на что.
Ну где у вас гарантия, что хлеб, который ели вы,
Не будет завтра вам как неоплатный долг зачтён?
И где у вас гарантия, что гимн, который пели вы,
Не будет завтра проклят, заклеймён и запрещён?..
Вот так живём, покуда честные, до первого ущелья,
До первого обвала, чтобы раз и навсегда...
А что на юге? А на юге много места для веселья.
Там - горы, пальмы, чайки, солнце, воздух и вода...
Баб-эль-Мандебский пролив, Баб-эль-Мандебский пролив,
Эх, лишь бы знать, лишь бы ждать, лишь бы жить!
Из ниоткуда в никуда, из неоттуда в нетуда -
Куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..
