Нет ближе никого, чем вы – охотник с жертвой.
Взревел охотник, я завыл, черед теперь твой.
И хоть любим, но все равно я третий лишний:
Из глубины кошмара в ночь выходит хищник.
И цокают ряды когтей на мягких лапах...
Он приближается к тебе, он идет на запах.
Ладонь сомкнулась у виска сумой пустою.
Азарт последнего броска чего-то стоит.
Где когти там и кровь бурлит, где зубы – мясо.
А жертва в панике бежит, табула раса.
По нраву хищнику игра, по нраву жертве помирать,
По нраву мне столь чуждый страх невиннной твари,
Я счастлив скрежету когтей, великим знатоком сетей
Ползет рассветный лицедей по киновари.
Порой охотник может стать жертвой тоже.
Он станет жертовой, что тогда ему поможет?
И он познает этот страх что раньше сеял,
И вспыхнет кровью на клыках мирского змея.
От перемены этих мест страховки нету.
И вот выходит он на след, и он идет по следу.
Охотник, жертва и судья – в тебе, как в сети.
И здесь совсем не значим я, я лишь свидетель.
Я не привязан к колесу подобьем тени,
Я просто постигаю суть твоих мучений.
Который раз окончен сон и ветром запах унесен.
И приоткрыв свое лицо рассветным струям,
Скупым налогом по утрам, охота для тебя – игра,
И ты так рада каждый раз себя свежуя.
