Мы видим, как из стеклянных врат
На поле, где самолёты в ряд,
Выходит некто (на первый взгляд,
Весьма невзрачного свойства)
И, пользуясь темнотой, тайком
Шагает по полосе, причём
В руке несёт чемодан, а в нём -
Взрывательное устройство.
До взлёта десять минут, и он
Спешит, беззвучно топча бетон;
Он к трапу близится, возбуждён,
Но бдителен до предела,
И лезет крадучись в самолёт,
И бомбу в брюхо ему кладёт,
И прочь неслышно бежит, как кот;
А дальше - не наше дело.
Мы видим то, что уйдёт от глаз
Людей, чего не узрит подчас
Контроль (имея высокий класс
И чуткие мониторы);
Зажёгся запад или померк,
Среда на свете или четверг,
Не дремлем мы - особые сверх-
Секретные спецприборы.
Нам виден всякий дефект, распад,
Диверсия - или другой разлад,
Но мы не из тех, кто бьёт в набат
И мечется оголтело;
На наших глазах, не входя в контакт
Ни с кем, субъект совершает акт,
И мы констатируем этот факт,
А дальше - не наше дело.
Мы видим, как самолет застыл
На старте, как он крыла раскрыл
И замер, будто совсем без сил
(хоть выглядит исполином);
Слуга моторов, а не речей,
Он верен воле, не важно чьей,
Поскольку ведает связь вещей,
Доступную лишь машинам.
И вот - почувствовав эту связь,
Он дрогнул, и подался, кренясь,
И вся структура его взвилась
И радостно загудела;
Взлетает он, серебрист и наг,
И бомба в нём говорит "тик-так";
Момент - и всё покрывает мрак,
А дальше - не наше дело.
