Не умирай в камышах на подвижном песке, развернувшись лицом
К заозёрной норвежской деревне, откуда слышны
Набирающий силу Борей да гудение ветхих мельниц...
Ни колокольных тебе, ни иных голосов.
Пусть я опять удивлюсь, отряхнув с лепестка дождевой
Блеск на руины и яшмы осколок в залив уронив:
Почему повисают над камнем волшебные капли
И, не коснувшись волны, почему застывает над ней самоцвет?
Не исчезай между двух равнозначных полей, на гремящем ходу,
В безвоздушной томясь тесноте, не своею
Охотой катясь по железной дороге к югу...
Якобы к югу - не важно, сезон не сезон, -
К якобы тёплым стволам эвкалиптов... мой Бог! что за бедность!
Игры с магнитной стрелой... долгота, широта... Нужды нет,
Хоть на белой Аляске твоё пресеклось бы дыханье,
Разве тотчас в Калифорнии жёлтой не вспомнил бы я о тебе?
Чудом, ошибкой - останься в живых, возвратясь наконец
В неизбежный, центральный, любимый тобой, ненавидимый мною город,
Девять предместий одно за другим миновав.
Пусть я застану тебя в мастерской, где глазам никаких
Дел, кроме древней настенной тарелки... мой Бог! сколько тайн
Мы на этой глазури недавно ещё различали!
В трещинах мелких её сколько раз ненароком читалась судьба...
Да, но теперь, по прошествии, может, какой-нибудь тысячи дней,
Ненароком приблизившись, что мы на этой финифти видим?
Что, приглядевшись, мы видим на ней? Ничего.
