Вершит народ дела свои, пройдохи ищут славы,
Пророки врут, поэты пьют, богатство копит знать.
Стоит над миром год Змеи, все злобны, как удавы,
И каждый хочет сам в угоду году гадом стать.
А я в портовом кабаке сижу, и губы в табаке,
И две монеты в кулаке, а в голове - шансон.
А в нем - мой крах, мой странный край,
Туманный путь в желанный рай,
Тот путь, который мной пока еще не обретен.
О, дай мне, Господи, ступить на этот путь!
Когда-нибудь, когда-нибудь, когда-нибудь.
Я, как и вы, друзья мои, устал глазеть на драки,
И вид оскаленных клыков нервирует меня.
Пройдет над миром год Змеи, начнется год Собаки,
И снова цепи, снова лай, и войны, и грызня.
Чего так злобен род людской?
Да это просто год такой!..
Но, как ни мучаю себя, но, как себя ни злю,
За что, я не могу понять,
Вы все так любите меня?
И, не могу понять, за что
Я всех вас так люблю?
Дай Бог в пути мне добрым словом помянуть
Кого-нибудь, кого-нибудь, кого-нибудь!..
Вот я же вам не сын, не пасынок,
И даже не приемыш,
Да все никак не соберусь расстаться с кабаком.
И в год Собаки я - щенок,
А в год Змеи - змееныш.
И научился не искать участия ни в ком.
Затих шансон, певец умолк,
И ты, гарсон, не верь мне в долг.
Уходят все, и мне уйти не лучше ль от беды?
Сквозь плач и вой, галдеж и звон,
По боли войн, по воле волн,
По жизни вдоль, по миру вдаль
Ведут мои следы.
О, дай мне, Господи, достичь, окончив путь,
Чего-нибудь, чего-нибудь, чего-нибудь!..
